ХОРОШО ПРИХОДИТЬ ТУДА, ГДЕ ТЕБЯ ЖДУТ
Лишь однажды его колокол взвыл от боли, когда был сброшен с высоты колокольни беспощадными руками безбожников. От его тяжкого стона содрогнулись сердца верующих, и тех людей, которые ваяли Величавую святыню. Оскорбляя веру народа, богоборцы не задумывались о том, какую непоправимую, тяжелую травму нанесли сердцу России, сердцу Православной церкви. Здесь уместно задуматься над словами Митрополита Иоанна (Снычева): «Кто на протяжении тысячи лет ковал и пестовал несгибаемый дух русского патриотизма? Кто научил русского человека быть верным – без лести, мужественным – без расточительства, стойким – без фанатизма, сильным – без гордости, милосердным – без гнева и злобы? Церковь Православная!».
Народ спешно разбирал и прятал от мародеров по домам иконы, книги, церковную утварь, твердо веря в лучшие перемены. Осколки разбитого стекла, словно прозрачные слезы, сыпались из окон храма.
Храм плакал, но остался непоколебим. Всего несколько месяцев (в годы Великой Отечественной войны) он послужил зернохранилищем. И, слава Богу, что не нашлось ему другого применения. А хлеб – тоже святое дело.
В 1946 году после капитального ремонта звон колоколов возвестил прихожан о возрождении храма. Сначала по району, а затем по всей округе из уст в уста передавалась светлая весть о его открытии. Люди шли пешком, ехали на лошадях, на поезде в Божий дом, чтобы преклонить колени перед Богом, Отцом, Вседержателем, Творцом неба и земли.
Повседневная суета, бесконечные переживания, заботы изнашивают человеческую душу, как тряпичную куклу, которую нужно постирать, подлатать, погладить. Уставшему от неспокойного бытия человеку порой хочется тишины, утешения и даже уединения. Только здесь, в Церкви христовой, обратившись с молитвой к Господу, мысленно оставшись с Ним наедине, молящая душа находит благодать и умиротворение. Мы обращаемся к Богу, когда нам очень плохо, моля его о помощи и спасении. Обращаемся к Нему и с благодарностью за радости и удачи. Искренняя молитва, идущая от души, от чистого сердца, заставляет молящего прослезиться. Эти слезы, похожие на мелкие камушки горного хрусталя, в которых отражается мерцание горящих свечей и лампад, словно яркие фонарики освящают путь к Всевышнему. От такой молитвы очищается душа, светлеет лицо, проясняется разум.
За истекшие годы в нашем храме побывали тысячи людей разного сословия, богатые и бедные, простые и именитые. Все они – чада Господеви. Все равны перед Ним.
Побывали здесь и выходцы из трех поколений рода Гундяевых – нынешнего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. Слава Богу, жива и свидетельница этих визитов, дочь бывшего настоятеля храма протоиерея отца Михаила Антонина Михайловна Ганина. В настоящее время проживает в доме отца.
Этот небольшой деревянный дом с двумя окнами в улицу, расположенный в нескольких метрах от храма, внешне ничем не отличается от других сельских домов. Разве что ухоженностью и гостеприимством. За его хлебосольным столом трапезничали друзья и знакомые батюшки Михаила, в том числе и Гундяевы. Эта фамилия прочно вписалась в историю Ичалок и нашего храма. Первым сюда проторил дорогу основатель династии священников Гундяевых дед Патриарха Кирилла Василий Степанович, 1879 года рождения, уроженец с. Оброчное.
В 1903 году Василий Степанович с семьей переехал жить в г. Лукоянов Нижегородской области, где работал машинистом-механиком. Слыл отличным специалистом своего дела. Поэтому ему доверили перевозить высокопоставленных чиновников и государственных деятелей. Получая, по меркам того времени, хорошую зарплату в 300 рублей, его семья, где было семеро детей, жила скромно. Большую часть заработка он жертвовал на нужды храмов и монастырей. Позаботился о вечном поминовении своих родителей в монастыре Афона.
При Лукояновском депо имелась молельная комната, где служили молебны, крестили детей рабочих, совершали праздничные литургии. Василий Степанович в свободное от работы время помогал местному священнику. Он пользовался заслуженным уважением в своем коллективе и среди верующего народа. Летом Гундяевы проводили отпуск в с. Оброчное Ичалковского района, в родовом имении. Глубоко верующий человек не мог прожить без молитвы ни дня. Поэтому приходил в храм с. Ичалки – единственный на всю округу.
Вот как вспоминает о первой с ним встрече дочь отца Михаила Антонина Михайловна:
- Однажды, вернувшись из школы, я застала на кухне незнакомого пожилого человека. Невысокий, сухопарый мужчина сидел на табуретке и беседовал с мамой, тем временем хлопотавшей у печки – пекла пироги.
Мягкий и добрый голос, ясное светлое лицо. Искренний открытый взгляд, простота и общительность заворожили девочку и остались в ее памяти навсегда. С приходом отца мужчины удалились. Со слов матушки Евдокии Тоня узнала, кто этот гость и как его зовут.
По большим праздникам Василий Степанович посещал храм со своей супругой Прасковьей Ивановной. Ходили они пешком по узенькой тропинке, которая тянулась вдоль железнодорожного полотна. Шли медленно, но уверенно. Хоть путь от Оброчного до Ичалок и не близок, но за разговорами он казался намного короче, а время проходило незаметно.
Василий Степанович любил эту тропинку. Бывалому машинисту, влюбленному в свое дело, она была напоминанием о нелегком труде железнодорожников. Идя по ней он думал о крутых поворотах судьбы Православия России в 1917-1941 года, об острые углы которых «разбились» многие священнослужители.
Веселый перестук вагонных колес пробегающих мимо составов будоражили сердце пожилого человека. Он снимал шапку перед машинистом встречного поезда и низко кланялся. Тот, в свою очередь, не забывал приветствовать путников паровозным, до боли родным, тревожащим душу, гудком, после которого ему всегда становилось немного грустно.
Чета Гундяевых старалась прийти в храм своевременно, чтобы успеть к началу Божественной литургии. Усердно помолившись на вечерней службе, они шли к настоятелю храма протоиерею о. Михаилу, чтобы отдохнуть, а наутро вновь пойти в храм. Хлебосольные Беляковы с радостью принимали дорогих гостей. По словам Антонины Михайловны, матушка Евдокия подавала на стол все лучшее, что было в запасе. Доставала из погреба душистое варенье, разносолы собственного приготовления. Василий Степанович очень обожал кухню матушки Евдокии. Главным атрибутом праздничного стола был большой медный самовар, шипевший до тех пор, пока в нем не остывали угли. К нему прилагались белые комья сахара, похожие на колотые куски прозрачного льда, и специальные щипцы, которыми ловко управлял хозяин дома.
Матушка Прасковья запомнилась Антонине Михайловне красивой, очень доброй и общительной. После ужина женщины отдыхали, а мужчины уединялись и подолгу беседовали. Иногда засиживались аж за полночь. Говорили в основном на духовные темы, радовались, что прекратилось разрушение храмов, открытию новых церквей.
Их объединяли и воспоминания о невиданных гонениях на Православную церковь, сталинских лагерях, через которых прошли они оба. Фамилии этих двух борцов за религию пополнили 150-тысячный список священников, арестованных в 1917-1941 годы. Десятки тысяч были расстреляны, а их семьи подверглись скорби и страданиям.
Им обоим был знаком весь ужас тюремной обстановки: злобное отношение шпаны, уголовников, бандитов, вкус лагерной баланды, спертый запах сырых замшелых стен бараков, от которого многие страдали удушьем и чахоткой.
Угнетающее присутствие и изощренные издевательства надзирателей, готовых для устрашения заключенных в любую минуту расстрелять священника и за содеянное не понести никакой ответственности. Многие их общие знакомые, хлебнув горя через край, не вынесли мучений лагерной жизни и остались лежать на тюремных погостах.
За плечами Василия Степановича Гундяева 46 тюрем и 7 ссылок. Из них пять лет каторги в одном из самых страшных лагерей – в Соловках. Здесь его страдания усугубились 30-дневным отбыванием наказания в штрафном изоляторе на Секирной горе, откуда редкие узники возвращались живыми. 25 лет жизни о. Василий провел в заключении. Но Господь наградил его верой и силой и сохранил ему жизнь.
У потомственного священника Михаила Николаевича Белякова отец подвергался бесчисленным арестам и ссылкам. Погиб в тюрьме. До сих пор его место захоронения неизвестно. Сам Михаил Николаевич семь лет отбывал ссылку в тайге Коми АССР, где несколько раз лицом к лицу сталкивался со смертью. Однажды ночью обессиленный, с высокой температурой, утопая в снегу по пояс, бродил по непролазной густой тайге, призывая господа на помощь. Выбравшись из плена вековых деревьев, потерял сознание. Смерть ходила по пятам о. Михаила. В другой раз его больного вместе с другими узниками погрузили в лодку и пустили на выживание по бурливой реке Вычегда. Все, кроме о. Михаила, погибли. Только высокая духовность защитников Православной веры помогла ему преодолеть зло и насилие и дать дорогу силам добра. После освобождения оба они продолжили служить православию в сане священников. Оба сохранили великолепную память и ясность ума, что и позволяло им вновь и вновь возвращаться в ту суровую пору, которую нельзя предать забвению.
Летом со стариками Гундяевыми в храм приходил их внук Володя, которого родители привозили на каникулы из Ленинграда в деревню к дедушке с бабушкой в Оброчное.
Никто тогда и предположить не мог, что пройдут годы и имя этого мальчика, обычного ленинградского школьника, войдет в мировую историю православия. Володя Гундяев, ступая по стопам предков, станет Святейшим патриархом Московским и всея Руси. Что он прославит не только северную столицу, но и нашу мордовскую землю и, конечно же, ичалковскую. В историю нашего села, в историю Михайло-Архангельского храма вписали свое имя и родители Патриарха Кирилла – отец Михаил и матушка Раиса. Познакомились они в хоре Казанского собора. За несколько дней до свадьбы Михаила Васильевича арестовали и отправили на Колыму. Пережил Ленинградскую блокаду, воевал на фронте. В 1947 году принял священный сан. Казалось, трудности преодолены. Но появилась новая волна борьбы с церковью. Стали налагаться непосильные налоги. Если священник отказывался от служения, налог списывался. Михаил Васильевич на такой шаг не пошел. Было продано все, что можно было продать, заняли деньги у друзей и знакомых, чтобы уплатить налог. Расплачивался с долгами о. Михаил до самой смерти.
Во время приезда в Оброчное родители Володи непременно ходили в храм. Отец Михаил вместе с настоятелем храма о. Михаилом служил литургию, а матушка Раиса вместе с певчими пела на клиросе. Литургии проходили на одном дыхании. Потом они обедали у Беляковых. Вот что говорит о первой встрече с ними Антонина Михайловна:
- Это было в начале 50-х годов. Мы с мужем (офицером Советской Армии) приехали из Германии в отпуск. Когда зашли в дом, я опешила, в нем находились незнакомые люди. Солидный мужчина, одетый со вкусом, изысканно – на нем был черный добротный костюм, который ладно сидел на его стройной фигуре, и женщина средней полноты, одетая в белоснежную блузку в рюшечках. Ее красиво уложенные волосы покрывала такая же белоснежная, прозрачная, похожая на невесомое облако, косынка. Я поняла, что передо мной супружеская пара. От обоих исходило спокойствие, естественность и очень притягательная красота. Судя по виду, по культуре речи было понятно, что люди приехали из города. Сначала мы растерялись, даже смутились, а, познакомившись за обедом, узнали, что это были сын и сноха Василия Степановича (родители Кирилла). Михаил Васильевич оказался грамотным и интересным собеседником. Говорили о времени, о нравах. Он много рассказывал о Ленинграде, а также интересовался службой наших солдат за границей, о жизни германского народа. Когда подошло время прощаться, мы с мужем проводили их к поезду. Такой мне запомнилась встреча с родителями Патриарха Кирилла.
В ноябре 1969 года на 91-ом году жизни умер иерей Василий Гундяев, подаривший России целое потомство священнослужителей и Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. В день похорон врата ичалковского храма вновь открылись перед представителями рода Гундяевых. В отпевании принимали участие самые дорогие и близкие люди, приехавшие из Ленинграда – сын покойного священник Михаил Гундяев и два внука: иерей Николай и иеромонах Кирилл, студент Ленинградской духовной академии.
Говорят, «Пути Господеви не исповедимы». Спустя 30 лет, летом 1999 года, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл в очередной раз посетил родовое гнездо деда в с. Оброчное и провел богослужение в Михайло-Архангельском храме (на снимке). Обращаясь к наполнившим храм верующим, владыка признался в том, что испытал особые чувства душевного волнения при виде куполов храма. Ведь здесь осталась частица его детства и юности. «Каждый знает по своей жизни, светлые детские воспоминания имеют большое значение для человека».
Посещение храма с дедом для него всегда было радостным событием. Он неоднократно говорил о доброжелательном отношении к ичалковцам, называя нас земляками. Призывал сохранить «самое сильное, чем мы обладаем, а именно – доброту и веру». Пожелал большого успеха в осуществлении хороших планов и намерений. Не скрывал искренней привязанности к мордовской земле, к ичалковскому народу. Затем Владыка отслужил литию на могиле старца Филарета.
Хорошо приходить туда, где тебя ждут.
Летом наша гостеприимная ичалковская земля готовится к очередному визиту Патриарха Кирилла.
В очередной раз он еще раз ступит под своды Михайло-Архангельского храма – бесценной жемчужины с. Ичалки.
Мы ждем Вас, Святейший Патриарх, и говорим: «Добро пожаловать на нашу старинную, былинную землю!»
Т. ИВЛЕВА, с. Ичалки.